Магомед Магомедов: «В “Красную книгу языков народов России” занесено 18 дагестанских языков»
Текст:РИА «Дагестан»
По оценкам ЮНЕСКО, примерно половина из 6 тысяч языков мира могут в ближайшее время потерять последних носителей. Некоторые лингвисты считают, что для выживания языка необходимо, чтобы на нем говорило, по меньшей мере, 100 тысяч человек. О том, что делается в Дагестане для сохранения и развития родных языков, о существующих проблемах и возможных путях их решения рассказал директор Института языка, литературы и искусства Дагестанского научного центра Российской академии наук Магомед Магомедов.
– Магомед Ибрагимович, иногда в литературе встречаются понятия «дагестанские языки» и «языки Дагестана». Отличаются ли они?
– Лингвисты и этнографы, опираясь на строго научные методы, могут объяснить, какая разница между понятиями «дагестанские языки» и «языки Дагестана». Здесь разница заключается только в одном: в понятие «дагестанские языки» входят генетически родственные, то есть имеющие общее происхождение языки Дагестана, которые могут в настоящее время быть распространены и за пределами республики. Например, будухский, крызский, хиналугский и удинский, расположенные в соседнем Азербайджане. А в понятие «языки Дагестана» включаются языки, расположенные на территории Дагестана, но не являющиеся родственными по происхождению «дагестанским языкам». Например, кумыкский, ногайский, азербайджанский, русский.
– Каков статус русского языка в Дагестане?
– Сегодня никто не сможет отрицать, что только один язык – русский – успешно выполняет свою государственную функцию в полной мере, оставаясь при этом единственным языком межнациональною общения в Дагестане. От фактов никуда не уйти, они, как известно, вещь упрямая. Так уж сложилась ситуация в Дагестане, что надо быть реалистами и, отбросив амбиции, трезво смотреть на факты. Ни один другой язык в Дагестане, как бы он ни декларировался, не выполняет и не может выполнять высокую миссию – быть государственным языком. Ни на одном из языков Дагестана в республике не говорит хотя бы треть населения. Ни один язык Дагестана, кроме русского, которым владеет свыше 80% населения, не является языком, объединяющим все дагестанское общество. А ведь принципиальной целью языковой политики является обеспечение условий для функционирования языка как культурного фактора, способствующего общенациональной интеграции.
Другими словами, языковая политика состоит в воздействии на языковую ситуацию, подталкивая ее развитие в некоем предпочтительном направлении, где вектор реальных изменений приближает ситуацию к идеальной картинке национального будущего. И этому критерию в Дагестане отвечает только один язык – русский. Он стал как бы «республикообразующим» языком, как бы это ни воспринималось многими «квасными» патриотами. Не может быть государственным языком на всей территории Дагестана, например, гунзибский. Представьте себе ситуацию, при которой, например, рутульцу объявляют, что его государственным языком является чамалинский язык. Или же как будет выглядеть, например, чиновник-даргинец, приехавший в Ахвах и на русском языке объявляющий ахвахцам, что их государственным языком является агульский язык. Довольно абсурдная ситуация, которую можно еще скорректировать, внеся соответствующие поправки в готовящийся «Закон о языках народов Дагестана».
– Именно перед языками малочисленных народов стоит гораздо более реальная угроза исчезновения...
– Совершенно верно. Поэтому наш институт – единственное место в Дагестане, где идет работа по сохранению бесписьменных языков. Это работа по составлению словарей, так как словарь – самая главная книга народа. Мы вводим алфавит для этих языков, поэтому их уже нельзя считать бесписьменными. Уже изданы тиндинско-русский, годоберинско-русский и многие другие словари. Эти издания могли не увидеть свет, если бы не финансовая помощь из-за рубежа. Как вы думаете, с чьей помощью они изданы? При спонсорской поддержке голландской научной организации и при спонсорской поддержке Института эволюционной антропологии им. Макса Планка, Германия. Вот словари – это конкретно та работа, которую мы проводим по сохранению бесписьменных языков. К тому же сейчас практически завершено составление нормативных грамматик по шести дагестанским литературным языкам. Выполнялась эта работа очень долго – более 20 лет. Получился капитальный академический труд. Но тираж русско-кумыкского словаря составлял 500 экземпляров. Это же капля в море!
– Каково же истинное положение дагестанских языков сегодня?
– У нас четырнадцать письменных и восемнадцать бесписьменных языков. Городские дагестанцы оторваны от своего литературного языка, родной этнокультурной среды. Продолжается миграция молодежи из села в город, и этот процесс в силу экономических и социальных причин вряд ли остановится в ближайшем будущем. А это грозит тем, что родным языком не будет владеть значительная часть нашего населения, что наводит на тревожные мысли.
За последние десятилетия с Запада, вместе с экономической, к нам пришла и языковая экспансия. Как известно, рыночная или массовая культура разрушает национальные ценности и в первую очередь самую главную из них – родной язык. Знание иностранных языков – благо. Однако, когда неумело, грубо пользуются языками, становится грустно. Мы все знаем, что взаимодействие языков – закономерный процесс развития человеческой цивилизации. Но взаимодействие с другими языками плодотворно, если оно не калечит свой собственный язык, не превращает его в нелепую смесь «французского с нижегородским».
Давно известна закономерность: если уродлива, примитивна речь, то уродливо и примитивно мышление, равно как и зависящие от него поступки, поведение человека.
Влияет ли оскверненная родная речь на изменение национального характера? Влияет, и еще как: ущербность языка ведет к ущербности национального сознания, к ослаблению и в конечном итоге к утрате типичных черт национального характера.
Возьмем, к примеру, столицу республики город Махачкалу. Сегодня, прогуливаясь по ее улицам, можно подумать, что находишься где-нибудь в Европе или в Америке, настолько широко здесь используются иностранные названия, причем в совершенно невероятных комбинациях. Ведь проблема языка имеет не только лингвистические, но и политические аспекты. Еще древние римляне говорили: «Чей язык – того и власть». И отнюдь не случайно развитые страны затрачивают большие средства для распространения своих языков по всему миру. Правда, во второй половине XX века фактическим языком международного общения стал английский. И в международном аэропорту без него действительно сейчас не обойтись. Неужели английские слова shop, office, mayor для махачкалинцев более понятны и предпочтительны, чем общеизвестные русские слова магазин, контора или градоначальник (глава).
Сельские жители (да и не только они), которые приезжают в город, сильно удивляются подобным новациям. Думаю, что надо все-таки навести в этом деле хоть какой-то порядок. Многие иностранные слова как бы маскируют непристойности нашей теперешней жизни. Когда о человеке говорят «наемный убийца», ясно, что речь идет об опасном преступнике. А скажи про него «киллер» – вроде перед тобой представитель престижной профессии. Даже журналисты порой не ощущают, насколько нелепо и фальшиво звучат подобные фразы.
Язык молодежи засорен до крайности. Но у кого и где сегодня учиться молодому поколению горожан родному языку? Настоящую, правильную речь на дагестанских языках сейчас редко услышишь на городских улицах. Говорю это по собственному опыту и со слов своих коллег. А национальные театры молодежь, к сожалению, не посещает. Поэтому в одном из интервью я назвал город «кладбищем» родных языков. Здесь нет никаких условий для их сохранения. А в городских многонациональных школах родной язык должен преподаваться в качестве отдельного предмета не на бумаге, а на деле. Даже если в классе всего один ученик – носитель какого-либо языка, — необходимо для него единственного проводить уроки. К тому же обучение будет эффективным, так как язык лучше усваивается в классе, где небольшое количество учеников.
Отметим, что в «Красную книгу языков народов России» занесено 18 дагестанских языков: агульский, андийский, арчинский, ахвахский, багвалинский, бежтинский, ботлихский, гинухский, годоберинский, гунзибский, кайтагский, каратинский, кубачинский, рутульский, гиндинский, хваршинский, цахурский, цезский.
– С какого возраста, по Вашему мнению, можно начинать учить маленького ребенка второму языку?
– Здесь сразу надо договориться, какой возраст считать детским. Не будем брать в расчет ситуацию, когда ребенок буквально с самого рождения погружен в двуязычную среду.
Поначалу второй язык значит для ребенка ровно столько, сколько любой учебный предмет. Любые знания, да еще в столь нежном возрасте, передаются и усваиваются только посредством родного языка. Значит, и начинать обучение второму языку целесообразно тогда, когда сформировались базовые навыки владения родным языком, когда окружающий мир уже «одет» для ребенка в соответствующие слова, и эти слова, сочетаясь друг с другом и образуя предложения, дают малышу представление о живой связи предметов, явлений, живых существ, их признаков, действий, процессов и т.д. То есть с учетом всех основных психофизиологических параметров среднестатистический трехлетний ребенок вполне способен начать изучение второго языка.
Мне могут возразить: мол, в этом деле и без родного языка можно обойтись, и вроде преподаватель не особенно нужен. Вот, дескать, мы, родители, хорошо владеем, к примеру, русским языком, мы создадим дома такую речевую среду, что ребенок с первых дней будет слышать русскую речь, и сам научится с нами общаться и на родном, и на русском языке. В любом случае рано или поздно без преподавателя-профессионала все равно не обойтись. К сожалению, в этой сфере много громких, броских лозунгов при явной некомпетентности, необразованности, отсутствии опыта. А самое главное – при отсутствии любви, терпения, встречного движения к ребенку. Наших детей не выстроишь, как в армии, по линеечке. Может статься, познавательный или прагматический интерес к изучению языков прорежется у них гораздо позже, но с такой силой, что хоть под замок их сажай – все равно будут учиться. А начать изучение любого языка никогда не поздно.
