Человек-невидимка в будке синхрониста (стенограмма репортажа)

В течение тридцати лет арабист Евгений Сидоров переводит официальные переговоры. Главное усвоенное за долгие годы правило – ровный голос и неприметность. У собеседников должно складываться впечатление, что говорят они тет-а-тет: (взгляд в кабину синхрониста – рабочий момент): «И мы как бизнесмены в наших двух странах должны работать вместе, прилагая для этого большие усилия».Переводчик на гос.службе тоже личность теневая, только степень ответственности в несколько раз выше. Виктор Суходрев был английским голосом Хрущева, Косыгина, Брежнева. По его признанию, проще всего было переводить Брежнева – сплошной официоз и никаких экспромтов. Сложнее всего (было переводить) Андрея Громыко – единственного советского лидера, который прекрасно говорил по-английски.

Виктор Суходрев (переводчик Л.Брежнева, Н.Хрущева, М.Горбачева): «Это была большая для нас беда, потому что он, переводчик с английским языком и для нас английский переводчик. Он был, действительно - Громов, не Громыко, а Громо! Потому что он внимательно следил за переводом, мог вмешиваться и делать, как ему казалось, разумные поправки. Хотя это не всегда было так, потому что опять, почему? - Потому что переводчик – это профессионал, и как бы хорошо не знал твой начальник иностранный язык, а переводчик его знает лучше, потому что это его профессия». Сегодня политик-полиглот – скорее правило, чем исключение. Президент Путин, деликатно поправляющий переводчика, чиновники-востоковеды – примета времени, а рынок переводческих услуг – самый стабильно растущий в мире. Сегодня расходы на переводы в Европе составляют 500 миллионов евро. По прогнозам, к концу десятилетия эта сумма утроится. Леонид Гуревич (президент союза переводчиков России): «Залы заседаний Организации объединенных наций, Европарламента, с их этажами, ярусами синхронных будок напоминают мне пресловутый и печально знаменитый «Титаник». Переводчиков скоро будет больше, чем делегатов». В России сегодня насчитывается несколько сотен переводческих агентств. Простейшая форма бюро – при нотариальных конторах. Переводят здесь в основном паспорта. Агентства покрупнее берутся за тексты любого объема на любом языке, даже мертвом. Лингвоэкзотика – главный финансовый источник для бюро.
Роман Масленников (директор по развитию общественных связей «ТрансЛинк»): «Мы работаем не с какими-то отдельными документами, а с томами. Инструкции, руководства к действию, контракты, потом мы расшифровываем устные файлы, компакт-диски, переводим презентации, то есть это колоссальные объемы». Фрилансеры – это особая порода переводчиков-одиночек. Они как бомбилы на пути у таксистов-легалов. Работают, может, и качественно, только вот никаких гарантий не дают.
Алексей Герин (генеральный директор «ТрансЛинк»): «Угрозу они (фри-лансеры) нам никакую не представляют, они представляют угрозу клиентам». Очевидцы рассказывают, что в американском госдепе на дверях отдела русских переводов написано: «Толмачи и прочая сволочь». Так в одном своем указе Петр Первый жестоко обозвал переводчиков. В России к ним долго относились, как к обслуживающему персоналу. Сегодня же толмачи начинают выходить из тени своих работодателей.
Алиса Романова, Павел Благонравов, Николай Паджев, Михаил Буханов, Александр Русанов