Быстрый заказ

Интервью с победителем фотоконкурса

Большой Строченовский переулок 115054 Россия, Москва +7 (495) 668-13-78

Интервью с одним из победителей фотоконкурса «Понимая весь мир» Валерием Ивановичем Мещеряковым (поощрительный приз).

Краткая справка. Мещеряков В.И. – преподаватель, высококвалифицированный переводчик. Образование: МГЛУ, факультет немецкого языка, специальность – преподаватель немецкого языка (1963 г.). Педагогический стаж – с 1963 года: Воронежский университет (1963-1970 гг.), МГОУ (1975-1981 гг.), Международный славянский институт (1995-2000 гг.), с 2000 года – преподаватель языковой школы СDC (Carl Duisberg Centren).

Валерий Иванович, добрый день! Как вы узнали о фотоконкурсе?

 

Я подписан на рассылку «Все о рынке переводческих услуг». Прочитал о конкурсе. У меня дома большой архив оцифрованных фотографий, есть среди них очень интересные. Одну из них я и прислал на конкурс.

Почему вы начали изучать немецкий язык? Кто Вам дал толчок к изучению этого языка?

В 50-е годы изучению иностранных языков еще не придавали такого большого значения, как это делается сейчас. Действительно, зачем было советскому человеку знать иностранный язык? Тогда не поощрялось общение с иностранцами, которым могли показаться чуждыми идеи построения социализма и коммунизма. Я учился в Тамбове, в обычной средней школе № 8, которую окончил с серебряной медалью. А, может быть, моя любовь к немецкому языку на подсознательном уровне была вызвана тем обстоятельством, что я проживал на улице носящей имя известного немецкого социалиста Августа Бебеля?

Где-то в 9-м классе я понял, что немецкий язык – это моя судьба. До сих пор с теплым чувством вспоминаю свою первую и единственную учительницу немецкого языка Зою Александровну Смицкую и очень сожалею, что в свое время не успел высказать ей лично свою благодарность и признательность. Тогда, наверное, никому и в голову не приходило, что для лучшего усвоения программного материала по иностранному языку классы целесообразно делить. А вот наша Зоя Александровна, которая сама заканчивала в то время заочный институт, умела заставить весь класс работать на уроках. Происходило это таким образом: двоих ребят она сажала за первые парты и давала что-то переводить, двое писали на доске слова, один отвечал у доски, и если он делал ошибки, то учительница вызывала уже учеников из класса. Таким образом, были задействованы все, а нас было около 30 человек. Сейчас подобная методика может только вызвать улыбку и показаться убогой, но тогда она приносила свои плоды. Мне очень захотелось найти в ГДР (Германская Демократическая Республика) друзей по переписке. Это просто сделать сейчас, а тогда никто из моих знакомых даже и не мыслил переписываться с заграницей.

Немецкая пословица гласит: «Man kann dumm sein, aber man muss sich zu helfen wissen», т.е. «Можно быть глупым, но нужно знать, как себе помочь». В тамбовской областной библиотеке я брал на дом читать немецкую газету «Берлинер Цайтунг», где на последней странице публиковались поздравления пожилым людям с указанием полного почтового адреса. Так вот, я написал три или четыре письма, в которых присоединился к поздравлениям и попросил передать мой адрес внукам или внучкам, которые хотели бы со мной переписываться. И, о чудо, я начал получать письма из ГДР! Самое забавное, что несколько лет тому назад я нашел тетрадку с черновиками писем своим друзьям. Ошибок было немало, но, в общем, все было понятно.

Как начиналась Ваша карьера преподавателя и переводчика?

Окончив школу, я поступил в Институт иностранных языков им. М. Тореза (теперь МГЛУ) на педагогический факультет. Считаю, что главное – это тяга к знаниям! Примечательный эпизод. В институте, когда я учился, пел в немецком хоре. А попал в него очень просто. Нас вызывал декан и сказал: «Ребята, у нас на факультете есть немецкий хор. Добровольно пойдете или приказ писать?». Конечно, все пошли добровольно. И дело не в голосе, а в желании общения. Когда приезжали туристы из Германии, мы ехали в Дом Дружбы, где выступали на немецком и на русском языках. После выступления мы распределялись среди немцев, и на пару дней общение с носителями языка нам было обеспечено.

По образованию первый язык у меня немецкий, второй – английский. Так что после окончания ВУЗа меня хотели отправить в «жаркие страны» переводчиком с английского. Но не сложилось. Я вел переписку с жителями ФРГ, а это, как я узнал позже, было чревато.

Тогда существовал комитет «Профтехобразования», где выпускники «сидели» и ждали отправки в разные города. Один уехал, второй улетел. Время идет, меня не вызывают. Видимо, как молодому специалисту напрямую отказать мне не могли, поэтому тянули время принятия решения. Я отправил телеграмму в Воронеж и на следующий день получил ответ – «Приезжайте». И через несколько дней уехал в Воронежский государственный университет преподавать немецкий язык на факультете романо-германской филологии. Преподавал в Воронеже 6 лет.

С Воронежем связано интересное воспоминание. Была там троица преподавателей-новаторов (Г. Ведель – немецкий язык, А. Старков – английский язык, Шкляева – французский язык), которая пыталась внедрять новые методы преподавания. Суть – преподавание на устной основе. Никаких учебников. Преподавали по своим разработкам (немецкий, английский, французский), в т.ч. и с помощью картинок. Отрицательно относились к методам обучения в МГПИИЯ им. М. Тореза, но на кафедры предпочитали брать московских выпускников. Я пробовал внедрять новую методику, но так как у меня были вечерние группы, а в них учились люди работающие и достаточно взрослые, то методика для них не подошла. Так что, занимались по классическому сценарию.

Что происходило дальше?

Переехал в Москву. Около 10 лет работал в «Спутнике», сопровождал туристов в качестве гида-переводчика. Вспоминаю свою первую туристическую группу. «Спутник» отправлял туристов по системе «56+2» (56 туристов и два переводчика), это означает полный плацкартный вагон. И когда ехали из Москвы в Киев, не было в поезде вагона-ресторана, а туристам выдавали сухие пайки и 3 раза в день чай. За группы из ГДР переводчику платили по 1 рублю в день, а за группы из ФРГ – 3 рубля. С группами из ГДР было работать труднее, потому что пропаганда о том, что в СССР все самое лучшее в те времена работала отлично. И лозунг в ГДР был «Учиться у Советского Союза – значит учиться побеждать!». Туристы из ГДР ожидали, что все будет великолепно, по высшему классу. А их размещали в худших номерах, в сравнении с туристами из ФРГ, автобус первым подавали, конечно, для туристов из ФРГ и так далее. А иногда и автобусов для туристов из ГДР не было. Тогда возил их через всю Москву на троллейбусе до гостиницы «Турист». Разумеется, у туристов из ГДР было разочарование. А приезжие из ФРГ получали прямо противоположные эмоции. Как они со мной делились, их пропаганда говорила о том, что в СССР все плохо и по приезду их сразу отправят в Сибирь. И когда они приезжали и видели, что люди нормально одеты, медведи по улицам не ходят, с ними разговаривают на их родном языке и знают их песни, для них подготовлена хорошая культурная программа, то на бытовые мелочи они просто не обращали внимание.

Много было курьезных случаев. С одной группой из ФРГ приехали на Белорусский вокзал за 40 минут до отправления поезда, а наш вагон уже наполовину заполнен. Места заняты! Я ходил к начальнику поезда, начальнику вокзала. Оказалось, что нет даже дополнительного вагона. Пришлось ожидать 2 часа. Ну, думаю, скандала не избежать. Но туристы только посмеялись, сказав, что план выполнили на 200%. Всё! Больше никаких конфликтных разговоров не было. Позже мы сидели на вокзале в комнате для депутатов Верховного Совета и пили рижское пиво.

В процессе работы гидом – переводчиком легко находили новых друзей?

Конечно! Когда проводил экскурсии, в группе всегда находились люди, с кем знакомились, а потом обменивались дружескими письмами. С некоторыми я до сих пор переписываюсь. Например, с одним из научных работников Дрезденского университета. Я каждый год бываю в Германии, иногда заезжаю к друзьям-коллегам по переписке, а в прошлые годы из-за переписки меня дважды не пустили в длительные командировки в ГДР.

Есть у меня интересная история, связанная с перепиской. Где-то в 70-х годах я познакомился с одной немкой из Западного Берлина (Западный Берлин — особое политическое образование, существовавшее с 1949 по 1990 год на территории американского, французского и британского секторов оккупации Берлина). Мы начали переписываться. И несколько раз, по моему приезду в Берлин, она брала «разрешение» на однодневное посещение Восточного Берлина, и мы с ней встречались. Потом, неожиданно, переписка прекратилась. И только через некоторое время она возобновилась. Лишь на очередной нашей встрече в 2009 году, она мне рассказала, что мы были «под колпаком» у «Штази» (Министерство государственной безопасности (das Ministerium für Staatssicherheit), Штази (Stasi) — контрразведывательный и разведывательный государственный орган ГДР). Когда рассекретили документы (по «Закону о документации «Штази», принятому в 1991 г., все граждане Германии получили доступ к своим досье), оказалось, что в них была и наша переписка, и даже тексты поздравительных открыток.

Примечательна поездка в Австрию, которую я посетил как официальный переводчик советской группы туристов в 1965 году. Меняли туристам на валюту строго 11 рублей 65 копеек. Для понятия, на это можно было купить болоньевый плащ (последний «писк» моды), нейлоновую рубашку, костюм «джерси» и некоторые сувениры. Конечно, женщины наши бегали из одного магазина в другой: был большой выбор и различие по ценам, «глаза разбегались». Так вот, в составе нашей группы был представитель КГБ, так что и наши спецслужбы вели контроль над всеми в те времена.

В 1974 году я два месяца был на военных сборах в Институте военных переводчиков. Призвали на сборы 100 человек с английским, немецким, французским и турецким языками. Офицеры называли группы и нас по языкам: англичане, немцы, французы, а вот турецкую группу – «турецкие товарищи», иначе они обижались. Преподаватели у нас были разные: от знающих язык просто великолепно, до таких, которых даже стыдно было слушать. Меня попросили наговорить несколько текстов в лингафонном кабинете. Это сейчас записи носителей языка можно достать без проблем, а раньше с этим было сложно. Потом мне предложили преподавать в Институте, и я согласился. Заполнил документы, передал. Меня пригласили на «собеседование». Маленькая комната. Сидит «товарищ в темном костюме и с чистыми руками». Поговорили о жизни, но преимущественно о моей переписке. Как принято во всех детективах, когда уже человек думает, что все завершилось и уже собирается уходить, то ему задают последний вопрос. Меня спросили: «А еще вы с кем-нибудь переписываетесь?». Я ответил утвердительно и распрощался. На этом все закончилось.

Ваша работа, помимо преподавания, всегда была связана с туристическим бизнесом?

Нет. Около 5 лет я работал переводчиком в институте охраны труда ВЦСПС. Обслуживал делегации, осуществлял письменные переводы. Потом меня «занесло» в Государственную инспекцию средних специальных учебных заведений, где занимался проверкой качества преподавания, в частности – преподавания иностранных языков. Хотя это было несколько дико в те времена, в 70-е годы. Например, приехали в Омск проверять библиотечный техникум. Там удивились, так как 15 лет к ним из центра никто не приезжал, и вдруг приехали проверять французский и немецкий языки.

Большой отрезок моей жизни связан с работой в «Промстройбанке» СССР. Специального отдела внешних связей не было, а в одном из подразделений банка 2 человека занимались организацией приема иностранных делегаций, разработкой планов сотрудничества с банками соцстран, безвалютным обменом (отдых). Моя «хрустальная мечта» была заключить договор о безвалютном обмене с Госбанком ГДР, чтобы быть в одном лице и переводчиком, и сопровождающим группы.

Ваша мечта исполнилась?

В то время мы уже посылали сотрудников отдыхать и в Югославию, и в Венгрию. Я занимался этим по профсоюзной линии. Мне очень хотелось, чтобы осуществился проект с Госбанком ГДР. И вот однажды, мы с зампредом правления «Промстройбанка» находились в командировке в Берлине. Едем в машине, а его немецкий коллега говорит: «Не организовать ли нам обмен отдыхающими?». Я от радости чуть из машины не выскочил, думаю: «Всё, лед тронулся!». Нам пообещали, что перед отъездом мы получим письмо за подписью президента Госбанка ГДР, а затем можно будет начинать «плотно» работать в этом направлении. Это был где-то декабрь 1988 года. В конце визита получить письмо нам не удалось, якобы из-за занятости президента. Несколько месяцев дальнейшие попытки получить необходимый документ ни к чему не привели. Тогда я решил зайти с другой стороны. Подготовил письма на русском и на немецком языках. Наш председатель профкома пошел их подписывать к председателю правления банка. Результат был неожиданным: «Считаю нецелесообразным! Что там интересного в ГДР?!». Странно это было слышать, потому что председатель правления всегда выступал за расширение обменов между странами. Тогда мы не знали, что расширение связей между СССР и ГДР было нежелательно, главным образом со стороны ГДР. Дело в том, что к этому времени в ГДР уже было запрещено распространение нашего журнала «Спутник», а главный идеолог, член политбюро и секретарь ЦК СЕПГ Курт Хагер, еще в марте 1987 г. на вопрос журналиста журнала «Штерн», не собирается ли ГДР по примеру СССР проводить перестройку, ответил: «Если мой сосед меняет в квартире обои, это не значит, что я должен чувствовать себя обязанным делать тоже самое». Так что, эта моя мечта так и не осуществилась.

Какое влияние на Вас оказывал факт беспартийности?

Да, в партию вступить у меня как-то не сложилось. Хотя даже документы подавал. А влияние? Например, когда я работал в инспекции, начальник мне открыто сказал: «Валерий Иванович, мы вам даем определенный оклад. Ставки есть и выше, но только для членов партии». А когда в «Промстройбанке» создали отдел внешних связей и встал вопрос о назначении его руководителя, то главным критерием было наличие партбилета. Я был одним из самых опытных сотрудников и, к тому же, являлся «старожилом», но без партбилета. Мой хороший азербайджанский коллега, который был членом партии и владел французским и арабским языками, к великому сожалению, неожиданно умирает. И начальником отдела назначают партийную даму – строителя по специальности, которая не только не знала иностранных языков, но и была не в ладах с русским языком. Вот так! В дальнейшем отношения у меня с ней не сложились, и я ушел из банка.

Валерий Иванович, а вы занимались художественным переводом?

В начале 2000-х годов сотрудничал с издательством «Мир книги». Перевел несколько книг, правда фамилия стоит только на двух из них, потому что поначалу договоров не заключали: давали текст на перевод, перевел – получи оплату. А переводил больше научно-популярную литературу («Гомеопатия», «124 игры с костями», «Всегда оставаться стройной»). Из художественного перевода была одна книга Иоханнеса Зиммеля «Вместе с клоунами пришли слезы», книга «100 великолепных соборов мира» в соавторстве с Милосердовой А. В., а также книга «Что происходит в моем организме?» – предназначенная для маленьких девочек, так что и я теперь все знаю.

Сегодня у вас, в основном, частная практика?

Да, на сегодняшний день уже чаще занимаюсь с учениками дома, либо дистанционно при помощи скайпа. Использую многочисленные аудиозаписи, упражнения в интернете, провожу индивидуальные видеозанятия. Это удобно, мне нравится.

Работаю в CDC (Carl Duisberg Centren) - одном из крупнейших и наиболее известных языковых центров Германии, имеющем отделения в восьми городах Германии и за границей, в частности, в Москве. По воскресеньям в помещении CDC мы проводим с коллегой видеоклуб для всех желающих. Показываем фильмы на немецком языке, обсуждаем их содержание и разговариваем на любые темы.

Когда, после некоторого перерыва, я снова начал преподавать, то почувствовал к педагогической деятельности еще большее призвание, чем к переводческой. Ведь это очень здорово, когда начинаешь заниматься с человеком, который практически начинает учить язык «с нуля», а уже через 6 – 8 часов аудиторных занятий сможет не только поприветствовать своего собеседника, но и рассказать о себе: откуда он приехал, назвать свой возраст, профессию, адрес, номер телефона и задать аналогичные вопросы. Неоднократно ловил себя на мысли: преподавать настолько приятно, что даже удивительно, что за это еще и деньги платят.

В давние времена я однажды работал с бессменным Министром высшего и среднего специального образования СССР В.П.Елютиным. В ходе беседы, когда речь зашла об изучения иностранных языков в школе, г-н Елютин, в частности, сказал: «Я не владею иностранными языками, но ребятам я бы в первую очередь объяснил, что много иностранных слов они уже знают».

Эту интересную и мудрую мысль я впоследствии материализовал на своих занятиях. Действительно, по кинофильмам и книгам всем знакомы слова «капут», «шнель», «хэнде хох», «шлягер» и «натюрлихь». На первый взгляд заимствования из немецкого языка на этом и заканчиваются, больше мы ничего не знаем. Но это только на первый взгляд! Иногда шутя, предлагаю ученику даже поспорить, что уже сейчас он знает не менее 100 немецких слов, а можно увеличить это число даже до 200 – 250.

Дети пошли по Вашим стопам или они выбрали свой путь?

У меня уж так получилось, что и вся семья оказалась «языкастая»: моя лучшая половина, как говорят немцы, – преподаватель английского и немецкого языков, дочь – окончила МГЛУ, факультет «Мировая экономика» (с английским и французским языками). Сын – юрист, но он тоже сертифицирован и хорошо владеет английским. А два года тому назад он организовал в Пушкино* школу английского языка и открыл филиал в Ивантеевке* (*Московская обл.). Так что у нас получился почти семейный бизнес.

Кстати, с сыном я провел интересный эксперимент: с самого первого дня и на протяжении 10 лет я разговаривал с ним только на немецком языке, читал немецкие книжки, показывал диафильмы, учил с ним немецкие пословицы и поговорки, несколько раз брал с собой в Германию. Сейчас он многое понимает, но с говорением, конечно, плохо, потому что язык – это скоропортящийся продукт, и если постоянно им не пользоваться и не заниматься, то он быстро забывается, как и произошло у меня с английским языком.

Какой период времени Вашей жизни отражает фотография, присланная на конкурс?

История интересная. В МВД СССР я оказался совершенно случайно. После того, как я решил, что все-таки возраст уже солидный, экскурсии «гонять» по Москве уже не хотелось, случайно встретил знакомого из института. Он работал в отделе внешних связей в МВД СССР и предложил работу: ему срочно необходим был переводчик. Я не заполнял никаких анкет, у меня спросили только имя, посадили в машину и отвезли в НИИ МВД СССР. Читаю письмо с вопросами, которыми будет заниматься делегация в Москве – волосы дыбом. В тексте «следы от зубов», «следы от обуви», «закрепление следов на сыпучем грунте» и т.п. Думаю – куда я попал?! Но со временем привык. Работал в МВД СССР внештатным переводчиком около 10 лет. И с Хансом Туннатом, который запечатлен на присланной фотографии, я работал несколько раз. Перед очередным его приездом мне звонили из отдела внешних связей и приглашали поработать, поскольку я уже все знаю и везде побывал в качестве переводчика (имелись ввиду следственные изоляторы, тюрьмы и колонии).

А какой он был в жизни, как человек?

Трудно сказать. Внешне – обычный человек, клыков не заметил. Хороший семьянин, сопровождал его и когда он приезжал с супругой на отдых. Милые люди. Позже, из статьи журналиста Х.Хальтера «Выстрел в затылок» в журнале «Шпигель» (N 35, 1991 г., стр.85) узнал, что генерал-майор Ханс Туннат был одним из четырех руководящих сотрудников МВД ГДР, определявших сроки исполнения смертного приговора для осужденных. Очень интересная статья. Из нее многое узнал о ГДР и о другой стороне жизни этого человека.

Спасибо за беседу.

 

У вас остались вопросы?
Оставьте заявку на консультацию и мы ответим на ваши вопросы
Даю согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с политикой конфиденциальности компании.
Спасибо!
Ваша заявка принята!
Мы с вами свяжемся в ближайшее рабочее время
Ошибка
При отправке вашего сообщения произошла ошибка. Попробуйте позднее
Быстрый заказ
Даю согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с политикой конфиденциальности компании.